Недавние в историческом смысле голодные годы очень влияют на национальный характер: и русские, и японцы очень любят грибы, а по части поисков съестного в природе японцы дадут нам русским сто очков вперед, ибо папоротники и насекомые тоже вполне идут в пищу, а также все возможные и невозможные морепродукты, включая половые железы (гонады) морских ежей ("уни" для суси, большой деликатес). Другая черта: едой положено делиться, принеся ланч в лабораторию, полагается предлагать всем попробовать, прямо как в нашем русском институте в Москве. Мне было очень трудно потом от этого отвыкать в Америке, где это воспринимается странно (чего это она?). Ладно, опять я свалилась на еду, кто о чем...А кровавая история способствует еще и знаменитым русским соборности и общинности, эквиваленты которых очень развиты и в Японии. Каждый хороший коллектив на работе - как большая семья, с заботой обо всех, но и с полном подчинением старшим, и попыткой унифицировать всех и все под одну гребенку. Каждая деревня - тоже как целостный организм. Я была знакома с русской, которая вышла замуж за японца, и была совершенно счастлива сама, жили они очень гармонично, общий ребенок, дружба со свекровью, которая из деревни. Но дружба эта была несколько однобокая: свекровь приезжала к ним в город посидеть с детьми и радостно общалась с невесткой. Но когда муж с детьми ездил в деревню к матери, жену он с собой не брал, объясняя, что если соседи узнают про русскую невестку, то его мать заклюют, с ней не будут общаться, и вообще ей поплохеет, хотя она в этой деревне прожила всю свою сознательную жизнь. Община превыше всего, а твоя задача - гармонически в нее вписываться. Комамине-сенсей как-то мне сказал, что я - хорошая актриса, я это восприняла по-началу как завуалированное обвинение в неискренности, но он мне объяснил, что это комплимент. Ибо никого не интересуют твои настоящие чувста, т.е. "хонто", главное, что ты показываешь на поверхности, "татэмаэ", актерство, главное - твое сознательное усилие вписаться, не вызывать проблем, не привлекать к себе особого внимания. Подразумевается, что о тебе в любом случае позаботятся, как об интегральной части коллектива, поэтому надлежит сидеть тихо. "Никогда ни у кого ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее тебя..."А если ты не сидишь тихо и привлекаешь к себе лишнее внимание, то оттягиваешь на себя общие ресурсы, отнимаешь их у других, мешаешь справедливости и упорядоченности распределения благ. Ничего не напоминает? Забивание торчащих гвоздей: "Кто ты такая, чтобы права качать?" "Кто тебе сказал, что ты должна быть счастлива?" (Мандельштам так часто говорил своей жене, по ее мемуару). Более того, существует и положительная обратная связь: если сидишь тихо, о тебе лучше заботятся. Учитывая, что я никогда не страдала повышенными запросами, или завышенным мнением о своей персоне, мне было намного комфортнее сидеть тихо, "объяпониться", радостно улыбаться и истово делать свое дело. А дополнительные получаемые мной за это удовольствия, поездки на конференции, рестораны, комфортная жизнь еще усиливали мое желание так и существовать. Конформизм в Японии очень приятен, однако же до поры до времени, и только до тех пор, пока ты не понимаешь, что тебе нужно совсем другое в жизни. Что-нибудь неожиданное, например, дикая природа кругом, или индивидуальное профессиональное признание за пределами своего коллектива, или русские друзья и родные, или свободное развитие твоего ребенка, не ограниченное рамками школы и общины. Кстати сказать, тот же выбор стоит и перед самими японцами. Им в Японии очень комфортно, но у некоторой части популяции постоянно возникают свои особые пожелания, им "хочется странного", и ужиться в Японии они при этом не могут. Обычно живут в Америке, очень скучают по Японии, но не возвращаются надолго, ибо "общинность" с ними быстро разделается.
Одно из моих первых столкновений с изнанкой японской общинности случилось, когда я вышла замуж, и му поселились в квартире для государственных служащих в префектуре Чиба, в замечательном месте под названием "Футава Мукоодай". Мой японский муж работал в Токийском Университете, стало быть и был гос. служащим. Наш многоэтажный дом и еще несколько таких же стоял в тихом пригороде, среди полей и садов. Было бы совсем здорово, если бы не 4 часа в день, которые мне надо было тратить на дорогу до работы и обратно. Сады были особенно хороши, в основном, выращивались азиатские груши "наси", и после каждого тайфуна (а было их 5-8 в год, поздним летом и ранней осенью) я посылала Нину с рюкзаком погулять по окрестностям. Она всегда вежливо здоровалась со всеми местными фермерами, они ее любили и насыпали ей в рюкзак паданцы и всяческую сель-хоз продукцию, которая была повреждена тайфуном и не годилась для магазина по внешним характеристикам. А где-то через пару месяцев нашей буколической жизни вдруг выяснилось, что общинность есть и у нас в доме. А именно, нашей коллективной ответственностью является небольшой газон перед и за домом, который надо косить и пропалывать от сорняков. Причем для сплочения коллектива нашего дома (4 подъезда, в каждом 5 этажей) вся работа с газоном должна делаться всеми без исключения жителями. А так как их много, то вручную, без всякой механизации (иначе все можно сделать за 5 минут, а как же соборность?). Я была соврешенно потясена уровнем совковости всего этого мероприятия, оно мне живо напомнило студенческие картошки, овощебазную повинность и т.д. Только при совке у меня были свои способы всячески избегать всех этих маразмов, самый простой из которых был просто не ходить. При существующем в совке уровне отчетности, никто и не замечал моего отсутствия на овощебазе. А на картошке, избежать которую и не вылететь из университета было невозможно, я бысто стала дежурным костровым: все шли на картофельное поле, а я - в лес, палить костер, готовить угли и печь картошку. Я было рыпнулась и в Японии: может просто не ходить, и все рассосется. Но моя японская свекровь мне объяснила, что это невозможно. Будут ходить, стучать в дверь, звать, ругаться, а если будешь упорствовать, то например насуют в замок двери жевательной резинки, намаешься вычищать и в дом попадать. Итак раз в две недели, в воскресенье, я дожна была встать в 8 утра на прополку. Народ вываливался на газон еще со сна. Молодежь (до 40 лет) усаживались на одном месте, выбирали травинку подлиннее и начинали слабо за нее дергать, и так целый час, не двигаясь с места, и тихо засыпая в процессе. А старшее поколение, привыкшее к труду, пахали как трактора: привычно сгибались над газоном и медленно двигались вперед, выдирая из земли все живое, за ними оставалась голая почва. Эффективность у них была тоже, как у трактора, обычно вся трава была выдрана за час. Климат в Чибе хороший, трава снова за две недели вырастала, и все повторялось. Причем участвовали в этом мероприятии только женщины, мужчины либо спали по квартирам, либо иногда секатором за 10 минут подрезали кусты. Честно говоря, по степени маразменности это мероприятие сильно превзошло даже советские овощебазы, и до чего же меня это доставало, сил нет...